Чемпионка и мультимедалистка Паралимпийских игр по легкой атлетике Оксана Ботурчук, по истории которой сняли фильм "Пульс", в 2024 году возобновила карьеру после рождения третьего ребенка, чтобы помешать россиянам побеждать и нести свою пропаганду на Паралимпиаде-2024 в Париже. І после 2,5 лет перерыва, в свои 39, титулованная атлетка стала серебряным призером на 100-метровке, где соревновались спортсменки с нарушением зрения, хотя представительница РФ пыталась ее провоцировать.
– Не только в моем виде, но и вообще в паралимпийском спорте, к сожалению, под давлением России были допущены команды. К сожалению, наш президент федерации Валерий Сушкевич не смог добиться отстранения этих атлетов и не имел доказательств того, что при голосовании было влияние, поэтому они были допущены.
К тому же для наших украинских спортсменов написали письмо, в котором сообщали правила поведения с нашей стороны относительно "нейтральных" атлетов. И вы понимаете, насколько это влияло на наших паралимпийцев во время выступления в Париже.
Я понимала, что мои трое детей и муж находятся в Днепре, летят 80 ракет, а мы не можем в негативной форме обращаться к "нейтральным" атлетам. Поэтому это давление было очень большим, но, несмотря на это, украинцы показали невероятный результат.
Я соревновалась с россиянкой и очень горжусь тем, что победила ее в полуфинальных забегах и не допустила в финал. В этой дисциплине я привезла из Парижа "бронзу" в Украину. И очень этим горжусь. А она уехала ни с чем. И мы все понимаем, куда бы могли поехать эти медали и в какую страну-агрессора они бы попали.
Поэтому очень важно рассказывать миру, в каких условиях мы тренируемся, какие жертвы мы несем в этой войне. В Днепре я проводила выставку "Ангелы спорта", которую основал Спортивный комитет, и говорила: если бы это руководство, которое принимает решение по допуску российских спортсменов, закрыть в комнате с нашими погибшими атлетами, думаю, у них были бы совсем другие вердикты.
И они поняли бы ту цену, когда множество черно-белых портретов лучших спортсменов и тренеров улыбаются со стен... И стоит вот эта тишина, ты понимаешь всю цену. Наши спортсмены, тренеры, наше общество это понимает, но это должен понимать и мир.
– Соревновались ли вы еще где-то после парижской Паралимпиады и не знаете ли, соревновались ли где-то после этого российские атлеты? – Нет, не соревновалась, ведь после Паралимпийских игр у нас в легкой атлетике будет уже в этом году чемпионат мира, который проходит в Индии. И считаю, что они будут участвовать. Но пока я не отслеживала, соревнуются ли они. Думаю, что они готовятся к зимним Паралимпийским играм 2026 года. Они пытаются проникнуть в отборочные соревнования.
Но я думаю, что Валерий Михайлович Сушкевич будет вновь поднимать этот вопрос и требовать отстранения российских атлетов хотя бы от зимней Паралимпиады. И я бы хотела, чтобы это касалось не только паралимпийцев, а вообще всех видов спорта. Потому что когда мы сидим в бомбоубежищах, когда лично по моему городу запускают ракеты, то я не могу нормально тренироваться, а они готовятся в достойных, нормальных условиях. Это просто нечестно.
– Как вообще вы приняли решение вернуться на дорожку после перерыва и рождения третьего ребенка? Почему решили, что Париж-2024 должен быть в вашей жизни? Вы ведь уже к тому времени получили немало титулов. А здесь нужно было оставить детей и страну, которая находится под постоянными обстрелами. – Да, на самом деле это было очень тяжело. Сначала я забеременела третьим ребенком, родила во время войны. Я думала тогда, что спорт не ко времени, кому он вообще нужен? Но я узнала, что рассматривают допуск россиян на Паралимпиаду, и знала, что у меня в классе есть россиянка, которая хотела победить у меня еще в Токио-2020. Она даже озвучивала это мне, мол, не покидай спорт, пока я у тебя не выиграю.
Четыре года назад у нас был диалог, когда мы ехали на финальный забег на 200 метров в Токио. И она услышала, как я говорю своему гайду – парню, с которым я бегу, что планирую завершать карьеру из-за травм, возраста и т. д. И она обратилась ко мне. Говорит: "Оксана, ты не заканчивай спорт, пока я у тебя не выиграю". Я ответила: "Ну у тебя, пожалуй, последний шанс сейчас в финале на 200 метров, потому что я планирую заканчивать".
Мы тогда пробежали финал, я у нее выиграла – я взяла "серебро", а она – "бронзу". И я понимала, что она готовилась все эти годы и если их допустят в Париж-2024, у нее есть все шансы взять медаль. И это мой фронт. Я поняла, что спорт это все же актуально, и если я могу защитить наш флаг там, во Франции...
Да, это был риск, потому что у меня был всего лишь один год на подготовку. И я понимала: если нас сведет судьба и я у нее не выиграю, то мне будет очень тяжело это пережить, это будет проигрыш.
В Париже судьба свела нас в полуфинале и, сидя перед выходом на старт, она ко мне обратилась и спросила: "Можно я тебя поздравлю после забега? " А нас предупреждали, что будут провокации, типа они не понимают, что происходит и какую беду они делают.
Максимально подбирая слова, чтобы меня не дисквалифицировали, я сказала, что мне с ней даже под одной крышей находиться противно. А не то чтобы она меня касалась или как-то обращалась. Мы просто вообще пытались их не замечать, нам так посоветовало руководство. На что россиянка мне ответила: "Поздравляю с рождением третьего сына".
В этот момент мне, как и всем матерям нашей страны, стало очень больно, потому что мой маленький сын еще ни дня не жил под спокойным мирным небом. Вся беременность и его рождение прошли под обстрелами. Он не знает, что такое свободная Украина, но знает, что такое ракеты и взрывы.
Мне стало очень больно, но я сказала: "Все на дорожке". Вот там выплеснешь всю эту ярость – за Днепр, за погибших детей, за погибших спортсменов, за бессонные ночи, за то, что моему сыну было всего 5 дней и был первый массированный ракетный удар. Я пробежала, выиграла у нее – и это была моя личная победа. И думаю, победа для Украины".