Активные политические контакты на высшем уровне, связанные с началом введения масштабных ограничений в торговле между США и Китаем, США и ЕС, усилиями России по разблокированию политических контактов с Западом и отсутствием единства в рядах Евросоюза во вопросам торговой, оборонной и миграционной политики, означают поиск всеми сторонами путей выхода из сложившихся кризисов. При этом наряду со многими другими проблемами, которые обсуждаются публично и требуют немедленного внимания, несколько в тени оказалась проблема цен на нефть. Между тем, решение Трампа о выходе из соглашения с Ираном и угроза возврата к полномасштабному санкционному режиму со стороны США уже начала оказывать серьезное давление на и без того очень чувствительный рынок нефти. По мнению специалистов, ежедневный "уход" с рынка одного миллиона баррелей в среднем приводит к росту цен на нефть на 17 долларов за баррель. Учитывая, что Иран является четвертым в мире поставщиком нефти с объемом более 4 млн. баррелей, цена на сырую нефть, по мнению аналитиков Bank of America Merill Lynch, может вырасти на 50 долларов за баррель, то есть до 120 долларов. Это станет серьезным ударом не только по мировой экономике в целом, но и по США, где цены на бензин значительно вырастут, и это в год промежуточных выборов в Конгресс. Серьезно пострадают также такие страны как Индия и Южная Корея – основные потребители иранской нефти. Именно поэтому в Госдепартаменте обсуждают некий компромиссный "пакет" действий против Ирана, который разрешит этим странам квотные закупки, и не спешат огласить о возврате к полномасштабному режиму антииранских санкций. Но проблема не только в Иране. Чувствительными для рынка стали проблемы с поставками нефти из Венесуэлы (падение более чем на 1 млн. баррелей), Ливии (форс-мажор на экспортных терминалах привел к задержкам с поставками 850 тыс. баррелей в день), Анголы, Мексики, Канады (экстремальные погодные условия) и Нигерии, а также чрезмерное сокращение добычи странами ОПЕК + Россия. Страны-члены ОПЕК и Россия не только выполнили свои обязательства годичной давности по сокращению добычи на 1.6 млн баррелей нефти в день, что и обусловило рост цен до границы в 80 долларов за баррель, но и перевыполнили этот план на 147%. Однако рост цен – это всегда игра в "ястребов и голубей", и рост цен обычно приводит к сокращению потребления или развитию альтернативных технологий. Именно заоблачные цены стали причиной сланцевого бума в США. Учитывая этот фактор, на очередной встрече министров ОПЕК + Россия в июне было достигнуто соглашение об увеличении добычи на 1 млн. баррелей, чтобы несколько снизить цены и стимулировать потребление. Сделано это будет за счет Саудовской Аравии – фактически, единственной страны в мире, которая способна очень быстро наращивать добычу в таких объемах. Именно к королю Саудовской Аравии Салману аппелировал и Дональд Трамп, который в одном из очередных твиттов сообщил, что договорился с саудитами о дополнительном увеличении добычи на 2 млн. баррелей, чтобы сбалансировать уход с рынка Ирана. Однако заявление Трампа, похоже, не соответствует действительности, так как увеличить добычу сразу на 3 млн. баррелей является практически нереальной задачей даже для Саудовской Аравии, и, фактически, оставляет мировой рынок без резервных мощностей. По мнению специалистов, подобный шаг невыгоден саудитам, и они на него не согласятся. Для сравнения – Россия, которая в списке нефтедобывающих стран занимает третье место, сообщила о намерении увеличить добычу всего на 200 тыс. баррелей. Важнее то, что координация политики в области нефти между Россией и Саудовской Аравией достигла за прошедшие два года беспрецедентного уровня и сегодня является значительно более эффективной, чем традиционная "дружба" между Саудовской Аравией и США. Любопытные аспекты этого процесса становятся понятными, если учесть, что США являются крупнейшим производителем нефти в мире с почти 14 млн. баррелейдень. За ними следуют Саудовская Аравия с 12 млн. баррелей, затем Россия, а за ней Иран и Канада. Однако СШАявляются одновременно и крупнейшим потребителем нефти, с дефицитом около 5 млн. баррелей, и поэтому активно играют на рынке. А вот потребитель нефти номер два – Китай, с учетом собственной добычи, нуждается в 8 млн. баррелей ежедневно. Этот факт обуславливает ожидания специалистов, что именно Китай может стать для Ирана лазейкой из режима санкций (французская Total уже сообщила о намерении продать свои активы в Иране китайцам, если ей не будет предоставлен иммунитет против американских санкций). В этом случае усилия США по блокировке поставок иранской нефти не только не приведут к ожидаемому результату, но и обострят и без того напряженные отношения с Китаем. Происходящее на нефтяных рынках говорит о том, что ОПЕК, которому многие предрекали скорую кончину в связи с крайне негативным отношение США к картельным структурам, и все еще остается важнейшим фактором рынка. Сегодня страны ОПЕК поставляют около 40% мировых объемов нефти. Роль этой организации только возросла в связи с подключением в 2016 году к ее деятельности России, которая ранее предпочитала не координировать объемы добычи с "про-американской" Саудовской Аравией. Однако падение цен до 27 долларов за баррель в начале 2016 года привело к стремительному истощению российского бюджета, что и обусловило поиск общего языка между РФ и саудитами. Избрание Трампа и его крайне неоднозначные шаги во внешней политике обусловили чрезвычайную гибкость Москвы и Эль-Рияда по координации совместных действий и цель – рост цен до 80 дол. за баррель – была достигнута. Кроме Саудовской Аравии и РФ в договоренности ОПЕК+ увеличивать добычу нефти могут только еще Кувейт и ОАЭ, которые ориентируются на Саудовскую Аравию, что определяет лидирующие позиции в ОПЕК саудитов. Предсказанный некоторыми специалистами "конец ОПЕК" в связи со сланцевой "революцией" оказались преувеличением. Действительно, США серьезно нарастили свои мощности по добыче нефти, однако сравнится с Саудовской Аравией по возможности влияния на рынки они не смогли. Кроме политических и экономических факторов, страны ОПЕК в целом и Саудовская Аравия в частности не забывают и о том, что еще в 2007 году в Конгресс США был внесен специальный закон NOPEC (Nо Oil Producing and Exporting Act), которым позволялось преследовать в судебном порядке иностранные правительства за картельные договоренности и нарушение антимонопольного законодательства США. При Джордже Буше этот закон даже прошел успешное голосование в обеих палатах Конгресса, однако был затем снят в связи с угрозой президентского вето. Президент Трамп уже успел резко высказаться в адрес ОПЕК, угрожая принять меры против картеля, и не исключено, что в случае роста цен на топливо в США дискуссии в Конгрессе о действиях против ОПЕК могут возобновиться. С 1973 года, когда первое нефтяное эмбарго перевело проблему поставок нефти в разряд "геополитического оружия", США системно противостояли попыткам влиять на рынки с помощью сговора между основными производителями. Именно этот фактор лежал в основе полувековой тесной дружбы США с Саудовской Аравией. Вмешательство России в этот процесс стало важным фактором роста геополитического влияния Росси, которой нечего предложить миру кроме оружия, нефти и газа. Если США не смогут сбалансировать рынки, рост цен на бензин для автомобильной Америки станет не менее важным фактором вмешательства в избирательный процесс, чем кибератаки или фабрика троллей в Санкт Петербурге. При этом до конца остается неясной позиция Китая, который, с одной стороны, не слишком опасается американских санкций, с другой –развивает сланцевые технологии с целью увеличения собственной добычи нефти и газа и, в третьих, активно переходит на электромобили. Но что является все более очевидным – это возникновение неожиданных факторов взаимодействия между геополитическими центрами силы, которые могут существенно влиять и на вопросы глобальной безопасности. Как оказалось в новых условиях, глобальная рыночная экономика значительно более глобальная, чем рыночная. Усиление позиций России на нефтяных рынках являются плохой новостью для Украины, особенно в контексте приближающегося саммита Путин-Трамп. Президент США не может себе позволить проиграть в противостоянии с Ираном, а решение это проблемы в значительной степени оказывается в руках Саудовской Аравии, России и Китая. Один как бы-друг и две ревизионистские силы – пока счет не в пользу Трампа. Впереди явно просматривается период неопределенности.