31 октября Палата представителей в Конгрессе США приняла резолюцию, которая формализует процедуру импичмента. Поэтому хочу поговорить о двух регулярно встречающихся в американских новостях последних дней и сложно переводимых на наш язык штуках.
Настолько сложно, что в выпусках новостей их, как правило, опускают: невозможно за две-три минуты, которые у тебя есть на сюжет обо всем импичменте в целом, объяснить, как это работает (и не упустить при этом всех новостей дня).
Итак, первая штука — это конституция Соединенных Штатов, на которую регулярно ссылается Трамп, заявляя, что ему можно все. И на которую раньше ссылался специальный прокурор Роберт Мюллер, насчитавший десять случаев, когда сорок пятый президент США пытался мешать следствию, однако отказавшийся в чем-либо Трампа обвинять.
Дело в том, что конституцию США писали в те далекие времена (сразу после Войны за независимость), когда слово "демократия" было ругательным и означало хаос, анархию, быдлочуму. Поэтому нужно было так выписать правила жизни новой республики (потому что новую монархию никто не хотел), чтобы избирательным правом пользовались только достойные (в смысле зажиточные) люди. И президента они электоральной коллегией (о том, что это такое, мы поговорим как-нибудь в другой раз) должны выбирать самого-пресамого достойного.
Которому можно будет, сюрприз, не все. Но очень многое. Потому что согласно второй статье, действующего президента невозможно арестовать или судить. Можно только отстранить от должности за "предательство, подкуп и прочие тяжкие преступления или проступки".
Получается, что всякий раз, когда президента США пытаются притянуть к ответственности, трактовать это мутное место приходится сенаторам. Всякий раз — заново. Ведь согласно дизайну конституции США, в сенате должны были собираться самые-пресамые сливки общества. В отличие от Палаты представителей, выборы в которую проводятся по округам, поделенным пропорционально населению в штате (так у Калифорнии, например, округов пятьдесят три, а у Канзаса — четыре), в Сенат проходят строго по два человека из каждого штата. Этим предполагалось уравнять в правах большие штаты с маленькими.
На деле же выходит, что единственный механизм по отстранению президента от власти — это практически тот же механизм, которые его к власти привел: не голосование большинства людей, а голосование большинства штатов. Неудивительно, что Клинтона не смогли отстранить республиканцы, а в отстранение Трампа мало верят сейчас даже многие демократы. Весь импичмент, который мы с вами будем наблюдать ближайшие месяцы — это отчаянная попытка не пустить Трампа победить во втором туре, поколебав уверенность в нем у тех штатов, где за республиканцев и демократов голосует примерно одинаковое количество людей (а значит, разочарование одних и активность вторых играют ключевую на выборах роль). Ну и разумеется, надежда вдруг взять и получить такие свидетельства, на которые даже республиканцам будет сложно закрыть глаза.
А еще, согласно второй статье Конституции, президент наделен исполнительной властью. "У меня есть вторая статья, по которой у меня есть право делать все, что я захочу, как президент" — трактует это положение Трамп. Например, требовать от иностранных правительств расследований гипотетических злоупотреблений властью конкурентами Трампа на выборах, — об этом он тоже говорил практически дословно и неоднократно и, очевидно, до сих пор пребывает в уверенности, что так все и есть. Вполне возможно, кстати, история окажется на его стороне: традиционно, разрешено все, что не удается эффективно запретить. Даже если отношение к слову "демократия" с 1787 года в стране несколько поменялось.
Теперь вторая штука, которой размахивают в последние дни еще чаще, чем конституцией: привилегия отношений юриста и клиента. Каждый раз, читая "привилегия" — подразумевайте право клиента на неразглашение содержания конфиденциального общения клиента с юристом. В более широком смысле, привилегию Белый дом трактует, массово запрещая чиновникам ходить на слушания в Конгресс: они же работают (или работали) на администрацию Трампа, имели дело с недоступной общественности информации, вот пусть и дальше молчат.
Сотрудники, которые все равно хотят выступить, пользуются для очищения совести официальными повестками от Конгресса. Этот вопрос даже дошел до федерального суда Вашингтона: что все-таки главнее, повестка от Конгресса или запрет Белого дома, дело о повестке бывшему юрисконсульту Белого дома Дону Макгану рассматривают прямо сейчас.
Возвращаясь к привилегии отношений адвоката и клиента (причина, по которой сейчас бесполезно вызывать в Конгресс Джулиани, он откажется даже от повестки) — есть один нюанс. Если адвокат выступает не в качестве адвоката, а в качестве делового советника, члена Совета директоров и так далее, то есть не в роли лица, дающего советы по судебным вопросам — привилегию не применяют. Кроме того, привилегия не работает, если клиент с адвокатом обсуждали совершение преступления.
Но здесь мы снова упираемся в пункт "действующего президента США нельзя blah blah blah": будет довольно сложно доказать, что Трамп с Джулиани планировали преступление, и таким образом заставить Джулиани давать показания, поскольку сперва следует доказать, что они планировали преступление, а для этого нужно, чтобы сенат впервые в истории Соединенных Штатов снял президента с должности. Змея кусает себя за хвост.
А вот такие коробки получили некоторые демократы после того, как проголосовали за процедуру импичмента от благодарных республиканцев. Их разнесли доброжелательные люди из официального Национального республиканского комитета Конгресса — организации, которая занимается поддержкой республиканцев на выборах. Они не постеснялись и пошутить об этом в твиттере, заметив, что для ликвидации коробок демократы вызвали полицию.
Потому что, напоминаю: разрешено все, что не смогли эффективно запретить. И вовсе не только в Украине.
Оригинал