Когда на выборах будет определено преемника канцлера Германии Ангелы Меркель, это лицо станет новым лидером одной из самых влиятельных стран Европы. Одна только смена руководства Германии станет «шоком» для всего континента, поскольку Берлин является ведущей экономической силой ЕС, рядом с Францией, пишет The Guardian.
Эта должность обычно использовалась с уважением к широким европейским интересам. Иными словами, интересы Германии и ЕС часто совпадали.
«Культура искупления прошлого» сделала Германию особенно преданной учредительной миссии ЕС, а именно миру и процветанию через трансграничную интеграцию.
Для других стран континента это иногда казалось интеграцией на условиях, продиктованных Берлином, особенно когда речь идет об экономии бюджета. Европейская солидарность - это ключ к внешней политике Германии, но отвращение к государственному долгу - это «священное экономическое вероучение» Берлина.
Такая экономическая политика принесла дискомфорт в дипломатию еврозоны. Напряженность растет каждый раз, когда речь идет об экономической стабильности блока, но более коварной угрозой является рост нелиберального национализма, который рискует разрушить фундаментальные идеалы ЕС.
Иногда это воспринимается как проблема, характерная для бывших коммунистических стран (Венгрия и Польша - главные «нарушители»). Но подобная риторика часто встречается во всех европейских демократиях.
Поскольку внутренние проблемы испытывают солидарность, ЕС трудно сосредоточиться на внешних проблемах, хотя глобальные вызовы обостряются.
Франция обиделась на создание нового оборонного альянса между США, Великобританией и Австралией. Это говорит о стратегической нестабильносте и уже возрождает дискуссии о необходимости европейской оборонной автономии. Подобная тема касается исторической «чувствительности» вокруг немецких властей.
Это один из многих сложных вопросов, которого Меркель старалась избегать за время своего длительного пребывания в центре европейской дипломатии. В последнее десятилетие ЕС пострадал от долгового и миграционного кризиса, а также от Brexit и президентства Дональда Трампа в США.
Аналитики указывают на дилемму Германии вокруг ее важной международной роли и одновременной пассивности.
Чтобы получить доверие ЕС, Берлин должен решить несоответствие между внутренними и международными ожиданиями внешней политики Германии. Уклонение от тяжелого выбора может оказаться определяющим наследием Меркель.
Ее репутацию методического прагматика следует понимать в контексте убеждений, к которым этот прагматизм применен. В ЕС это иногда означало рвение в поддержке институциональной стабильности и фискального консерватизма за счет гибкости и адаптации к обстоятельствам.
Если 27 стран хотят двигаться как один блок, принятие важных решений требует времени. Но полное прекращение движения означает отставание от глобальных событий. Климатический кризис требует радикальных и быстрых экономических изменений, тогда как ЕС привык довольно медленно принимать совместные решения.
Эпоха Меркель, однако, стала триумфом нейтрализации кризисов, но не решала их полностью. Учитывая масштаб этих вызовов, отсрочка является достижением, но это неоднозначное наследие, которое завещает много проблем преемнику Меркель и оставляет без ответа экзистенциальные вопросы о будущем Европы, резюмирует издание.
[see_also]
Меркель оставляет в наследство много нерешенных проблем — The Economist
[/see_also]
«После Меркель» европейские политические партии какое-то время будут сосуществовать в формате «политики наименьшего общего знаменателя». Балансирование ЕС между США и Китаем усложнится. А отделять европейскую внешнюю политику от торговли и инвестиций будет все труднее. Анализ того, как изменится политика «ЕС «после Меркель», читайте в тексте Наталии Резниковой и Владимира Панченко.